«Межа», «Киборги», «Смерть Сталина», «Клан ювелиров». В титрах этих фильмов указано имя 27-летнего актера Александра Пискунова. Он пока не играл главных ролей, но его персонажи запоминаются зрителям. Не так давно на экраны вышла картина Алексея Шапарева «Круты. 1918». Там в роли одного из студентов, погибших за независимость Украины сто лет назад, снялся и Александр Пискунов.
При всей сложной ситуации, сложившейся в украинском кино (очень мало фильмов снимается), у нас немало молодых талантливых актеров. Но рассказать именно об Александре Пискунове мы решили потому, что он, как оказалось, наш земляк.
Биография Саши Пискунова сама по себе полна драматизма. Детство в приюте, учеба в никопольской школе-интернате «Гармония». Когда Саше было десять, не стало мамы, которая, несмотря на приюты и интернат, иногда все-таки появлялась в его жизни. Но вопреки всему, он сумел получить профессию, состояться в жизни.
В последнее время журналисты начали проявлять интерес к молодому актеру Александру Пискунову, и он дал несколько интервью. Предлагаем вашему вниманию наиболее интересные факты из его рассказов о себе, своей профессии и актерских работах.
– В интернате хулиганил?
– Мы жили как прайд. С едой не всегда было хорошо и одевались в одно и то же, но чувство локтя было сильное. С первого класса мы ездили в «колхоз» – собирали урожай (редиска, лук, яблоки, просто пололи), так интернату перепадали продукты плюс мы зарабатывали деньги для школы. Там было весело. Я помню, мы устраивали помидорные войны – метали помидоры, кто дальше. А в сезон бахчи нам привозили просто тонны арбузов, мы ими объедались.
Дружил я всегда со старшаками. Как-то так выходило. С первого класса. Я когда из детдома пришел в школу, у нас еще оставалась дедовщина. И однажды я подбил всех своих, чтобы одному старшекласснику, который постоянно приходил и прессовал нас, устроить темную. Он зашел, мы на него тряпку кинули, и я начал гасить его шваброй, потом подключились остальные. Больше он к нам не приходил. Более того, мы позже еще и общались с ним нормально.
– Расскажи, где ты получил актерское образование.
– Я учился в Киевском национальном университете театра, кино и телевидения имени К. Карпенко-Карого. В 2015 году окончил актерское отделение – курс известного театрального режиссера Дмитрия Михайловича Богомазова. Это был первый курс, можно сказать, экспериментальный, до этого он никогда не учил студентов, просто работал по профессии.
– Ты сам поступил в Карпенко-Карого? На бюджет?
– Да. У меня всегда так складывается: и Богомазов, и Карпенко-Карого, спасибо Господу за это.
– А как пришло решение стать актером? С чего все начиналось?
– Я очень хотел поступить в музыкальную школу, но там была квота – всего два бесплатных места для нас. И поэтому туда ходили другие дети, музыкально одаренные. На танцы меня тоже не взяли. Но у меня получалось хорошо бегать, поэтому я сосредоточился на спорте. До тех пор, пока в интернат не пришла Тамара Николаевна Сурикова и не создала у нас драмкружок. Я тогда учился во втором классе. Таким образом, у меня были театр и легкая атлетика.
Тамара Николаевна тогда руководила городским Домом культуры, так что весь ресурс ГДК был к нашим услугам. У нас были шикарные задники, декорации, реквизит. Костюмов столько, что театральные костюмерные позавидуют. Мы каждый год ставили новогоднюю сказку. Однажды даже ездили в Киев и показывали ее в МВД, министр Юрий Луценко тогда смотрел наш спектакль.
– Как актерские данные проявлялись в детстве, кроме театрального кружка?
– Из яркого – это когда нас отпускали колядовать. В первом классе, конечно, самих еще не пускали, поэтому нас брали с собой старшеклассницы. Часть детей колядовала вместе со взрослыми. Там была целая театральная постановка – они одевались в украинские костюмы, разучивали программу, Маланка у них была. Но с учителями брали только самых артистичных детей. Меня почему-то никогда не брали.
– И, тем не менее, ваш драмкружок воспитал одного профессионального актера. И это ты.
– На самом деле, кроме меня, еще один его воспитанник стал актером. В Запорожье в театре сейчас играет. А меня в старших классах Тамара Николаевна уже целенаправленно готовила на актерский. Хоть к концу учебы я уже и подостыл с этим желанием. У меня хорошо бегать получалось, и я подумывал о спортивной карьере. Но когда пришло время определяться, решил: хочу быть диктором на телевидении. Почему-то мне казалось, что это так круто! Приехать потом в Никополь и сказать, что я работаю телеведущим. Красиво же. А актер? Мне вообще казалось, что это не профессия. У нас же в Никополе театров нет, а по телеку если спектакли и показывали, то я думал: ой, фу, нафталин. А драмкружок театром, на удивление, не считал. Не то, что телеведущий. Сейчас-то мне уже понятно, что это далеко не так круто, как казалось.
– И как ты передумал?
– Никак (смеется). Я тогда не передумал. Приехал в Киев утром. У меня на бумажке адрес университета Карпенко-Карого. Смотрю, там Ярославов Вал, 40, ну я туда и поехал. Там было очень много людей. Записался, пошел в одной из пятерок, попал к Богомазову, который отбирал себе студентов на курс. Вышел, жду – нам должны были вынести допуск для дальнейшего конкурса. Когда их выносили, в коридоре такой поднимался ор, аплодисменты! Это было так странно! И вот я получаю свой допуск. А в нем написано: «Александр Пискунов допущен к конкурсу. Специальность – актер театра и кино». Я такой: «Кааак?! Я же на диктора поступаю!». Оказалось, что на диктора конкурс проходил на Щорса – совсем в другом корпусе. Я бегом на метро, прилетел туда последним. Показывать и рассказывать надо было все то же самое, но там восторга не испытали и сообщили, что с моим проблемным «р» на дикторском у меня будут проблемы. Ну, и я сел в поезд, уже понимая, что допуск на дикторский, который я все-таки получил, выбрасываю.
– Учеба ярко проходила?
– Наш курс вообще особенным был в университете. Богомазовцы – это что-то новое. Мы чудили как могли. У нас всегда были очень яркие работы, необычные капустники. Многие говорили, что мы уже сформированная труппа. Благодаря тому, что я попал именно на этот курс, у меня и начала складываться актерская карьера. Кроме самого Дмитрия Михайловича, нас вели прекрасные педагоги, действующие успешные актеры. Помню, как Михалыч привозил нам даже французских режиссеров с мастер-классами. Да и студенческий коллектив курса подобрался как семья.
– В тебя часто влюбляются поклонницы? И узнают ли на улице?
– Да, после «Клана ювелиров» было. По полному метру не так узнают, в основном в Фейсбуке разыскивают. Пишут в соцсетях. А по сериалу было дело – в трамвае узнала кондуктор. Еще бывает, что маленькие девочки пишут, школьницы. Просят сигну. Это когда нужно написать на листке, например: «Ане от такого-то», сфотографироваться с этим листком и прислать. Они потом выставляют это у себя на странице, хвастают. А еще некоторые пишут, что создают фан-клуб. Недавно из Одессы написали, мол, приглашаем, хотим сделать фан-встречу. Но я, честно, пока еще не такой офигенный актер, чтобы обрастать всем этим антуражем – фан-встречи там, фан-клубы…
– В фильме «Смерть Сталина» у тебя маленький эпизод, но в фильмографии строчка зачетная получилась...
– Да, это был запоминающийся опыт. Зарубежные актеры приехали на два или три дня в Киев. Им нужна была массовка. Снимали сцены в НКВД и людей, которых арестовывают. Я тогда так понял, что это русские персонажи – просто, наверное, не захотели в Россию ехать снимать. Мне агент позвонил, отправил на съемку без проб. Там роль на целых два эпизода. Мама, папа и я. А я – предатель, сдаю отца в НКВД. А потом через время и меня забирают. Что меня поразило: снимали эпизод, когда приходят за мной. «Камера! Мотор!», актер (не знаю даже – немецкий он или британский) вошел в комнату, а у меня – мурашки по телу. Мне стало по-настоящему страшно. Никогда раньше на площадке я такого не чувствовал. Он настолько все круто делал, что я понимаю: это – актер, мы работаем в кадре, тем не менее, в тот момент я видел перед собой человека, у которого на счету много смертей. Думаю, что это в кадре видно даже.
– Съемки фильма «Круты. 1918» сложными были?
– Да, пока это одни из самых сложных съемок, которые были в моей жизни. Физически сложных. В снегу в поле целый день было очень тяжело и холодно. У меня пальцы не отмываются, черные все. Но все равно мне нравится. Такая компания подобралась отличная на площадке. Я очень хочу, чтобы получилось крутое кино. Режиссер Алексей Шапарев пообещал, что будет так, и я ему верю.
– Давай определимся с твоей фамилией. Часто встречается двойная Пискунов-Персидский. Но в титрах – Пискунов.
– Это фамилия родного отца. Персидский. Мама когда-то вышла замуж за Пискунова. Потом она разошлась с ним, но не развелась. А биологический отец тогда сидел, кажется, когда я родился. Вот она и записала меня Пискуновым. Папа появился значительно позже, я уже был в старших классах. Пришел в школу и познакомился со мной. Потом еще письма мне писал. Ну вот я и подумал в какой-то момент, что неплохо было бы прикрепить вторую часть к фамилии – Персидский. Но потом решил, что раз уж мама хотела, чтобы я был Пискунов, то пусть уже так и останется. Тем более что еще во время учебы меня постоянно по фамилии звали. Саша, Олег, Ксюша, Даша, Женя и Пискунов. Пусть так и будет.
Источник: http://ntm.net.ua
