Я познакомилась с этой семьей зимой. Стояла ясная морозная погода. Снег бодряще поскрипывал под ногами. Я его еще не видела, но уже знала, что Коля – инвалид. И под его ногами снег вот уже лет десять как не скрипит. Представляла себе тягостную встречу, готовила слова поддержки. За моей спиной-то не было долгих лет без движения, когда каждый Божий день поднимаешься с постели и видишь перед собой два безжизненных отростка. У Коли было время привыкнуть к этому положению вещей. А вот мне предстояло увидеть такое впервые в жизни. Вот и рисовала себе картины одну драматичнее другой.
Первое, что запомнилось в их доме – тепло. Тепло моментально окутало меня с головы до пят, только с мороза зашедшую на веранду. Мама Тамара щедро протопила дом.
Я зашла в комнату, где на высокой кровати, словно на троне, весь обложенный подушками, восседал Коля. Он так щедро мне улыбнулся, что я опешила. Где тот несчастный инвалид, которого рисовало мое воображение? Передо мной явился молодой коротко стриженый парень с пронзительным живым взглядом. Его карие глаза то и дело были готовы вспыхнуть юмором и весельем.
«Да кто тут кого поддержать может? - пронеслось у меня в голове. – По-моему, этот парень сильнее меня в несколько раз!». Когда же я услышала его историю, поняла, какими нечеловеческими испытаниями вытесывалась в нем эта сила.
Коля рос обычным сельским пацаном. Гонял с одногодками в футбол, пас коров. Может, был чуть любознательнее других. Творческая жилка разрешилась в парне тягой к музыке. Взял в руки гитару, и даже успел создать свою рок-группу. Налаживались связи с Кривым Рогом. Поступил туда учиться. Перед Колей открывались все прелести молодой активной жизни.
Мать парня – Тома, была второй раз замужем. С сыном общались хорошо, по-дружески. Не забывал Коля и отца по крови. Хоть еще совсем мальчишкой с мамой просто сбежал от папы – от его лихого нрава и тяжелой руки.
Вот и на этот раз, приехав домой навестить родных, 16-летний паренек запряг в бричку лошадку, и отправился с маминого двора наведать отца. Путь был недолгий. Каких-то минут пятнадцать. Только вот небо наглухо затянуло тучами. Но что тучи для молодой да здоровой головушки. Коля гнал лошадь во всю прыть. Первые робкие капли уже оросили его путь, и парень хотел успеть добраться, пока не хлынул настоящий ливень. Небо полоснула молния. Вокруг загрохотало первым громом так, что земля содрогнулась. Лошадка была молодой, испугалась, понесла. От неожиданности Коля не смог удержаться в бричке. Упал. Топот. Хруст. Молния в голове. Темнота… Очнулся парень от чьего-то голоса. Оказывается, он упал прямо под колеса брички. И одно из них переехало его прямо по спине. Был сломан важный позвонок. Шансы на выздоровление оставались. Но требовалась срочная операция. Мама Тома, с красными от напряжения и недосыпа глазами, была сутками рядом.
Повезли в Днепр. Операция. Неудачной оказалась операция. Врачи зацепили важный нерв. И вместо того, чтобы исцелить, еще больше покалечили Колю. Шансы на нормальную жизнь таяли на глазах. Да, еще можно было что-то сделать, но нужны были деньги. Большие деньги, которых у Колиной семьи не было. Продали дом в селе, продали все, что можно было продать. Но на полноценное лечение все равно не хватало. Подбитой птицей кружила над Колей мама. От долгого лежания у него начали образовываться пролежни. Он скрежетал зубами от невыносимой боли и от осознания того, что не может встать, что видит мир лишь через окно. В свои-то семнадцать.
Семья переселилась из Криничеватого на съемное жилье в Никополь - поближе к цивилизованной медицине. Тома устроилась санитаркой в районку. Чтобы были нужные связи, чтобы можно было поддерживать Колю в сносном состоянии, иногда класть в стационар. Жизнь женщины превратилась в одну единственную цель – вырвать сына из лап смерти. Ниточкой вытягивалась Тамара ради этого. Забыла обо всех других радостях жизни. Единственной радостью стала улыбка сына и отсутствие у него болей. С первым Коля справлялся. Как хороший сын, он научился радоваться для мамы. А вот с другим было сложнее. Тома приловчилась колоть сыну такую смесь обезболивающих препаратов, от которой у медиков волосы дыбом поднимались. Но по-другому было никак, обычные лекарства уже не помогали. Доктора твердили, что Коля – не жилец. А он все жил и жил, радовался жизни. Плел коврики, слушал музыку, смотрел на видике сюжеты о красотах Крыма.
Как-то маме удалось добиться бесплатной операции для сына под патронатом тогдашнего президента Ющенко. У Коли начинала гнить тазобедренная кость. Ему должны были вычистить все и нарастить имплантат. Вычистить-то доктора вычистили, а вот на имплантат уже денег не хватило. После первой встречи с Колей я еще пару раз заходила к нему. Он был все так же бодр и весел. Делился своими дисками с музыкой, рекомендовал обязательно послушать. Рассказывал смешные истории из жизни за окном. Он был очень наблюдательным.
Как-то зимой, в декабре я позвонила Коле. Но ответил почему-то не он, а автоответчик его голосом. А через несколько дней мне перезвонила Тамара. И сказала, что Коли больше нет. Пригласила на 9 дней.
…В тот день все было, как обычно. Тамара как раз завершила все процедуры, уколола сыну обезболивающее лекарство, сделала перевязку. Коля почему-то очень настойчиво попросил маму сходить в магазин за вкусненьким. Она пошла. А когда пришла домой, сын уже не дышал. Печень не выдержала лекарств.
На поминках я не узнавала Тамару. Она выла так, что хотелось скрести ногтями стены. Начинала говорить, и захлебывалась в слезах. Ее не мог успокоить никто.
Оказалось, что когда-то, до Коли, у нее был еще один сын. Он умер крохой от какой-то младенческой болезни. Уж как Тамара берегла своего второго! Как из всех жил спасала его больше десяти лет… Когда я узнала об этой двойной потере, подумала, что Тамара не выдержит. Спустя месяц-другой пыталась ей дозвониться, но тщетно. Мрачно становилось на душе. И вдруг я увидела ее на снежной тропинке. Раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, она несла в руках объемный сверток. Как я рада была видеть ее в этот миг!
- Да вот, шубу несу племяннику. Мне-то она ни к чему, а ему в самый раз, - улыбнулась она и так же быстро пошла дальше.
Я смотрела ей вслед. И не знала, плакать или смеяться. Горло перехватило от восхищения мужеством Томы. Душа, позволившая забрать у нее двух сыновей, и все равно не иссякнувшая, теплая, живая, обращенная к людям. Щедрая Томина душа – вот что помогло выстоять, выжить этой многострадальной женщине.
Алена Зинченко
Источник: Никополь-ART
